Hаша с ней основная задача
Hезастуканными быть на месте
Явки, пароли, чужие дачи
И дома надо быть в десять
Она прячет улыбку и слезы
Она редко мне смотрит в глаза
Мы спешим разными дорогами
Hа один вокзал

В тайниках ледяного сердца
Спрятан очень большой секрет
Как одна короткая встреча
Затянулась на несколько лет
Среди сотни общих знакомых
И десятка фальшивых друзей
Она делает вид, что смеется
Я стараюсь не думать о ней

Мы могли бы служить в разведке
Мы могли бы играть в кино
Мы как птицы садимся на разные ветки
И засыпаем в метро

Это мы придумали Windows
Это мы объявили дефолт
Hам играют живые Beatles
И стареющий Эдриан Пол
Hаши матери в шлемах и латах
Бьются в кровь о железную старость
Hаши дети ругаются матом
Hас самих почти не осталось

А мы могли бы служить в разведке
Мы могли бы играть в кино
Мы как птицы садимся на разные ветки
И засыпаем в метро

От Алтуфьево до Пражской
Лишь на первый взгляд далеко
Мы везем московские тайны
По секретным веткам метро
Hе найдя подходящего слова
И не зная других аккордов
Мы теряем друг друга снова
В бесконечности переходов

А мы могли бы служить в разведке
Мы могли бы играть в кино
Мы как птицы садимся на разные ветки
Мы засыпаем в метро

ВЕЧНОСТЬ

Когда последняя беда
Опустит свой топор,
Я упаду, как никогда
Не падал до сих пор.

Не так, как листья в листопад
Иль ко дну корабли, -
Я буду падать, падать, пад(ать)...
И не коснусь земли.

Я врежусь в купол голубой,
В небесные пары,
Я буду прошибать собой
Нездешние миры.

Сквозь звезды, через темноту,
Через хвосты комет
Я буду падать в высоту
Сто миллионов лет.

(1971)
Вадим Шефнер

Когда синий вечер в окошко стучит,
Белые свечи зажжем.
Пусть ярко огонь в камине горит,
Мы снова вернулись в наш дом.
Пусть ветер бессильно свистит за стеной,
Мы кубки наполним вином,
Забыв про дорогу, про сумрак ночной,
Мы выпьем за наш старый дом.

Забудем дорогу длиною в года,
Тяжелые лиги пути.
Мы все это время стремились сюда
Сквозь беды и время дойти,
И вот мы до этих дверей добрели,
Как прежде, в окне горит свет.
В открытые двери неспешно вошли,
В тот дом, где беде места нет.

Мы снимем плащи и привяжем коней,
Забудем про холод и зло,
Пусть наша усталость сгорает в огне,
Ведь нам наконец повезло.
Сегодня мы снова вернулись в наш дом,
Пройдя через мрак и дожди;
Мы выпьем за это и снова нальем,
Ведь целая ночь впереди.

И песни польется знакомый мотив,
И струн перебор серебром -
О звездах и море, о вечном пути,
Который ведет в этот дом.
По небу ночному бегут облака,
И ветер свистит ледяной;
Пусть время пройдет, мы уйдем, а пока,
Пока мы вернулись домой.

Человек смеётся звонким пронзительным смехом.
"...Ты свободен..."
Разряд тока и тело дёргается в конвульсиях, прикованное к электрическому стулу.

В. С. Шефнер
"Ветеринар"

Ветеринар - ланцета пролетарий,
Гонитель незначительных смертей,
Последний друг четвероногих тварей
В век нечетвероногих скоростей.

Его портретов не видать в газете,
И слава не гостит в его дому,
Но звери, беззащитные как дети,
Доверчиво вверяются ему.

Для них он добротой своей могучей
Превыше всех хозяев вознесён:
Те их ласкают, учат или мучат -
Но лечит и спасает только он.

Он знает: всё подчинено природе,
И в ею запланированный срок
Болезнь и старость не спросившись входят
В собачью будку и в людской чертог.

Пусть мы мудры, удачливы, двуноги,
Истории земной поводыри, -
Для младших братьев всё же мы не боги,
А просто самозваные цари

Отчего люди не летают ? Оттого, что :
- не боятся кошек;
- комары и мухи невкусные;
- хорошая взлётная полоса - дело дорогое и хлопотное;
- взлетать под хохот очень сложно;
- когда взлетаешь против ветра, он дует в лицо;
- низко летать неинтересно, а высоко - холодно и страшно;
- быстро устают руки;
- разговаривать не с кем;
- в ушах свистит;
- мешают ноги;
- мешают птицы;
- пугаются лётчики;
- земля внизу очень маленькая, и при посадке можно промахнуться;
- и эти два мужика в белых халатах, блин, всё время мешают взлёту !!!

КОПИРАЙТ



- Доброе утро, - поприветствовал Олега домашний автомат.
- Доброе утро, - автоматически откликнулся Олег, и тут же скривился: опять попался! Уже второй раз за неделю! Еще и глаза не успел разлепить, а со счета 20 юницентов долой – за использование защищенной авторским правом формулировки из стандартного набора «Формулировки вежливости». Следом за характерным «дзынь», с которым со счета были сняты деньги, в ушах послышался мягкий женский голос: «Благодарим за использование наших словосочетаний! Компания RightWord надеется на дальнейшее сотрудничество с Вами».
М-м, интересно, ему это кажется, или в голосе и в самом деле слышится издевка? Хорошо еще, что права на фразу принадлежат именно RightWord – Олег работал в литжурнале «Старояз», который был «дочкой» компании, так что с него взяли как со «своего». А вот фраза «С добрым утром!», например, принадлежит компании «Полиглот», и если бы Олег произнес ее, это обошлось бы вдвое дороже.
В углу поля зрения светился текущий баланс: 17,36 юнидолларов. Негусто! А начисление зарплаты только в полдень… Надо быть осторожнее. Тем более что сегодня вечером ему предстоит кое-что очень важное – и уж там-то точно каждый юницент на счету будет! Ибо за те слова, которые он собирается сказать вечером, стоят дороже, чем все остальные.
Туалет и умывание – еще полтора юнидоллара долой. От утреннего душа Олег воздержался, сэкономив таким образом ровно ту сумму, в которую обошелся завтрак: вода для чая и энергия для разогрева бутербродов. Одевшись (вариант «Повседневный, тип16» из каталога комбинаций предметов одежды от YourWear: пуловер, джинсы, кроссовки; за использование сочетания предметов одежды 2 юнидоллара ровно), и уже шагнув к двери, он хлопнул себя по лбу – чуть не забыл! Прямо в кроссовках дошел до спальной, вынул из ящика стола небольшую красиво упакованную коробочку. А то весь вечер насмарку…
Стоило выйти из дома, как рядом оказался Митяй – своего рода достопримечательность их двора. Достопримечательность преградила Олегу путь – мол, пока не выслушаешь, не пущу. Сейчас начнется…
- Михалыч, выручай! Совсем плохо…
Олег сочувственно кивнул.
- Валяй…
- Ох, и золотой ты человек, Михалыч!
- Давай быстрее, на работу опаздываю.
- Ага, сейчас, - Митяй прокашлялся, и со значением сказал:
- А Вы знаете, насколько хорош спиртосодержащий напиток «Танго+»? Широкая пол… поллитра…
- Палитра, - подсказал Олег.
- Точно! Широкая палитра вкусов и никакого похмелья! Даже врачи рекомендуют принимать перед обедом по 50 грамм – исключительно для аппетита. «Танго+» – Ваш лучший выбор по соотношению «цена – качество»!
- Все?
Митяй скосил глаза, разглядывая цифры баланса. «Дзынь!», поступил платеж от Unhealthy Beverages, Inc.
- Ага! На пузырек насшибал! Спасибо, Михалыч, выручил!
- Да не за что. Бывай…
Олег зашагал к остановке. Да, Боже упаси зарабатывать «говорением», как Митяй. Впрочем, таким способом только на пузырек и насшибаешь, в лучшем случае, а больше – никак: в корпорациях дураков нет, и на такую рекламу есть строгий лимит расходов. Вот и пробавляются алкаши да бомжи такими заработками: одни дешевое пойло рекламируют, другие – спальные мешки с подогревом… Мол, они-то в этом толк знают. Можно еще ходить и разглядывать рекламные баннеры, получая на счет по юниценту за созерцание логотипа в течение пяти и более секунд, но там лимит вообще крохотный – разве что на какой-нибудь соевый батончик хватит, заесть отраву вроде этого «Танго+». Ну а ниже падать просто некуда…
…Вагон монорельса, как всегда в это время, был набит битком, но Олегу посчастливилось занять место у окошка. Люди молчали: никто не хотел платить за защищенные авторским правом «транспортные» формулировки вроде «На следующей выходите?» или «Вы мне на ногу наступили!» – самые расхожие фразы давным-давно заполучили компании, блюдущие авторские права. А уж ругань и вовсе стоила баснословных денег – нынче позволить себе ругаться мог лишь состоятельный человек или транжира.
Ехать было далеко, и нанотроника предупредительно развернула перед мысленным взором Олега лист с иконками: музыкальные треки и клипы, новостные блоки и передовицы сетевых изданий. Но Олег отклонил предложение: денег на счету было мало, а «качать» в транспорте – значит переплачивать как минимум вдвое, да плюс еще наценка «за мобильность» на входящий трафик… «Нафиг такой трафик», пробормотал Олег. «Донн!», послышался сигнал системного уведомления, и знакомый женский голос сообщил: «Компания RightWord предлагает Вам 125 юнидолларов за данное уникальное словосочетание, плюс отчисления в 0,2 юницента за каждое его использование сторонними лицами в течение четырех недель с момента заключения договора. Напоминаем, что RightWord, как компания-работодатель, имеет преимущественные права на продукт Вашего интеллектуального творчества. До конца действия предложения осталось 10…9…8…».
«Ого!», Олег мысленно щелкнул на возникшей перед ним виртуальной панели кнопку «Принять», и счет тут же пополнился. Повезло! Несмотря на то, что работа Олега была связана со словом, придумать удачное словосочетание, права на которое захотела бы приобрести компания, ему удалось лишь третий раз в жизни.
Внезапно в салоне вспыхнули багровые лампы, и вагон резко остановился, стоящих пассажиров бросило вперед, но даже в этой ситуации они промолчали: когда каждое слово стоит денег, молчание – воистину золото. Рядом с вагоном опустился угольно-черный диск с аббревиатурой «ПАП» на борту. Полиция авторских прав! Раскрылись дверцы, и из аппарата высыпало полдесятка бойцов в черной униформе и зеркальных шлемах, вооруженные короткоствольными автоматами. «Всем оставаться на местах!», громыхнул из динамиков голос. «В вагоне зафиксировано использование нелицензионного программного обеспечения!»
У Олега сердце в пятки ушло: а вдруг случился какой-то сбой в системе контроля, и фаерволл расценил его контракт на фразу как нарушение? Пассажиры потрясенно переглядывались – неужели нашелся идиот, который использует «пиратский» софт, да еще в транспорте, где контроль организован крайне серьезно? Нарушение авторских прав – это ж похуже убийства! Тем временем «папики», как называли служащих полиции авторских прав, вошли в вагон – хотя тот и был переполнен, вокруг них волшебным образом образовывалась пустота. Бойцы прошли в самый конец вагона, миновали Олега (отлегло!) и скрутили невзрачного мужичка в сером плаще. Тот не сопротивлялся – и лишь перед выходом крикнул: «Свободу Слову!»
«Папики» втолкнули мужичка в машину, динамик рявкнул: «Благодарим за сотрудничество. Продолжайте движение», и полицейский аппарат взмыл вверх. Багровые лампы погасли, и вагон продолжил путь.
Несмотря на задержки в пути, на работу Олег успел вовремя.
Сегодня был «авторский» день: ему предстояло работать с людьми, желающими опубликоваться в «Староязе». Дело было нехитрым – брать файлы, пришедшие по электронной почте, и первым делом пропускать через фразодетектор, программу, которая определяла в тексте процент фраз, права на которые принадлежали тем или иным компаниям. Если процент фраз, принадлежащих RightWord, был в тексте достаточно высок, сочинение публиковалось на литературных сайтах компании. Ну а если в тексте обнаруживалась новая удачная фраза, автор текста получал бонус.
Цель, которую преследовали компании, была прозаической: сделать те или иные словосочетания и фразы популярными, привычными. Люди читают, привыкают к фразам – а потом используют их в повседневной жизни, и за каждое использование компания получает деньги: просто, как все гениальное! И совершенно правильно – ведь все, что нас окружает, кем-то придумано, значит, автор должен получать полагающееся вознаграждение.
Но тогда почему так запал в память крик человека в поезде – «Свободу Слову!»?
Почему?
Время приближалось к полудню, когда на пороге возник человек в потертом жителе поверх рубашки. «Повседневный, тип 12», определил Олег, «1,30 за выбор варианта». Обычно потенциальные авторы, приходя в редакцию лично, старались создать впечатление, что в деньгах они не нуждаются, а интересует их сугубо возможность публикации – соответственно и в одежде выбирали достаточно дорогие варианты: «Деловой» или даже «Представительный», расценки на который начинались с 20 юнидолларов. Этот же, по всей видимости, либо на мели, либо просто экономит.
Поздоровались кивком – платить за приветствие желания не было.
- Артем Семенович, - представился человек.
Положил перед Олегом толстенную папку.
- Вот.
«Гарана Ди», была написано на папке. «Руам аонэй».
- Э-э…, - протянул Олег. – А что это?
- Понимаете, - заговорщицким тоном сказал Артем Семенович, - это новый язык. Чтобы не платить компаниям за использование слов. Конечно, я не первый в этом направлении…
- Вы имеете в виде: «Варкалось. Хливкие шорьки пырялись по наве, и хрюкотали зелюки…» – и все такое?
Артем Семенович энергично закивал.
- Или «Глокая куздра штеко будланула бокра и курдчит бокренка», именно так!
- Угу. И что?
- А теперь я предлагаю целый язык! Не стишок, не фразу – ЯЗЫК! Ведь это неправильно, когда нас вынуждают платить за то, что мы говорим! Здесь, в папке – 35 тысяч слов! Новых слов, понимаете? Плюс 10 тысяч фраз! И это только первая часть – видите, написано: «Руам аонэй»?
Олег раскрыл папку: листы были заполнены такой же тарабарщиной. Долистал до раздела фраз.
- А вот это, например, что значит? – ткнул он в первую.
- «Туэю маари», - произнес странный гость. – Это самая важная фраза в жизни каждого мужчины, в жизни каждой женщины. Не понимаете еще? В общем-то, это и без всякого перевода должно быть понятно…
Чтобы не произносить фразу вслух – точно, экономит! – он написал ее в блокноте, и показал Олегу. «Это значит “Я тебя люблю”», прочел Олег.
Он улыбнулся.
- Звучит красиво…
Артем Семенович мелко покивал.
- Только знаете, - сказал Олег, - ничего ведь не выйдет. Компании получают права на все новые и новые фразы и словосочетания – Вы понимаете, что новый язык подорвет самые основы? В лучшем случае они выкупят у вас права на все ваши придуманные слова.
- Что же делать? – у Артема Семеновича задрожали губы. – Я так… я так надеялся.
- Да и обратились Вы по самому неподходящему адресу, - сказал Олег. – Наш журнал принадлежит одной из компаний, так что…
- Но как же так? Называется-то он «Старояз»! Я думал, вы за старый язык…
- Ничего удивительного. Просто «Новояз» (Дзынь! 30 юницентов долой!) уже было застолблено.
Артем Семенович грустно улыбнулся.
- Да-да, конечно. Значит… никак?
- К сожалению, нет. Вообще-то я уже должен был вызвать секьюрити, - негромко сказал Олег. – Речь-то идет о посягательстве на авторские права. Так что… Понимаете?
Артем Семенович подпрыгнул, как ужаленный. Подхватил со стола свою папку.
- Все, уже ухожу. Считайте, что здесь не появлялся.
Дверь захлопнулась.
«Вот дуралей», покачал головой Олег. «Нашел с кем тягаться…»
Он вернулся было к работе, как вдруг включилась веб-камера, и во весь экран раскрылось окно видеосвязи.
- А Вы молодец, Олег Михайлович, – с экрана на Олега таращился рыбьими глазами… Вот это да, это ж Виктор Ким, замдиректора компании RightWord по безопасности! – Помогли задержать этого вредителя!
- Вре… вредителя?
- А как же еще назвать этого Артема Семеновича? Вредитель и есть! Новый язык он придумал, ишь! Давить таких надо! А Вы отлично, отлично сработали! «Хрюкотали зелюки» – каково, а? Сами придумали? Здорово! Имитировали заинтересованность, тянули время… Ловко, нечего сказать! Ну а уж то, как Вы ему сказали о его нарушении – это же в учебники заносить нужно! Все, теперь не отвертится…
Да, Олег Михайлович, признаться, не ожидал от Вас такой прыти! Буду ходатайствовать о вашем повышении, буду. Ну а пока – вот, это вам бонус из спецфонда для отличившихся сотрудников! Так держать!
Дзынь! В спецстроке баланса, где отображалось наличие корпоративных сертификатов, появился серебряный значок и цифра «30».
Ким отключился раньше, чем Олег успел что-то сказать.
Впрочем, что он мог сказать?

* * *

- Ты сегодня какой-то странный, - Таня отставила в сторону бокал с водой. – Что-то случилось?
Олег пожал плечами.
- Да как сказать…
- Это тебя напрямую касается?
- Как посмотреть…
- Загадками говоришь, - нахмурилась Таня.
- Да, извини.
Рассказывать о случившемся на работе он не мог, да и не хотел. Но и забыть о том, что произошло, не мог. Странно – один человек кричал «Свободу Слову!», другой предлагал ввести новый язык – так, чтобы не платить за каждую удачную фразу. Чтобы можно было… чтобы можно было наслаждаться Словом, а не думать, во сколько обойдется его использование… Может быть, не так уж и правильно, когда у всего есть хозяин? Может быть, должно быть что-то общее – общее для всех людей?
Как солнце…
Как воздух…
Как… Язык?
Подошел официант, принес счет.
- Знаешь, я ведь не случайно пригласил тебя сегодня сюда, - сказал Олег. – Помнишь – мы ведь встретились именно здесь.
Таня выжидающе смотрела на него. На террасе было малолюдно и тихо, лишь в другом углу было занято три столика.
Олег сел рядом с девушкой, вытащил из кармана красиво упакованную коробочку, протянул ей.
Она развернула упаковку, раскрыла коробочку – внутри оказалось кольцо.
- Олег… Это же…
- Да, - он внимательно смотрел ей в глаза. Сердце колотилось где-то в горле. – Именно.
Это было самое томительное мгновение. Как же долго оно длится!
- Туэю маари, - сказал Олег. Он говорил шепотом, но ему казалось, что его слова грохочут подобно грому. – Туэю маари.
- Я тоже тебя люблю, - прошептала Таня.
Она прекрасно его поняла.
Ибо некоторые вещи понятны и без перевода.

(с) Денис Лапицкий http://zhurnal.lib.ru/l/lapickij_d_b/

http://www.youtube.com/watch?v=jbsuLAeFwRU

Эй, девочка, послушай мой совет!
Весь этот Толкин - чепуха и бред.
Не покупай ты эту ерунду,
Возьми вон "Анжелику" иль "Бурду"...
Как ясны и чисты твои глаза!
Нет, Толкина читать тебе нельзя.
Послушай, я добра тебе хочу.
Ведь ты, прочтя, не скажешь: "Что за чушь!"
Ты втянешься. Для молодой души
Писанья эти хуже анаши.
Ты толкинешься, а потом начнешь
Искать себе подобных - и найдешь.
И вот тогда Господь тебя спаси:
Ты имя будешь странное носить,
Сошьешь прикид, изучишь эльфов речь,
Из деревяшки выстругаешь меч,
Эльфийскую нацепишь мишуру,
А там, глядишь, поедешь на Игру
И будешь бегать с луком по лесам,
Бить орков, танцы дивные плясать
И петь по вечерам "А Элберет..."
А дальше - хуже: в восемнадцать лет
Полюбишь толкиниста-дурака,
А он, как будто в средние века, -
Нет, чтоб купить французские духи! -
Начнет цветы дарить, читать стихи
И робко твои руки целовать.
Нет, чтобы сразу затащить в кровать!
А замуж выйдешь - ох, как нелегко
Жить паре толкинистов-дураков,
Которые и в слякоть, и в жару
Не к морю едут летом - на Игру.
Что ж, ты упряма. Дай тогда ответ:
Как выглядят вся эта блажь и бред
На трезвый и простой житейский взгляд?
Твои подруги и учителя,
Родители, родители друзей
Подумают впрямую о крейзе,
Сперва смеясь тихонько, а потом -
Крутя открыто у виска перстом.
И это все: презренье и смешки,
Прилипшие навечно ярлыки -
Мол, эскейпист, а по-простому - псих -
За звездный свет и за волшебный стих,
За мир, похожий на обрывок сна, -
Не слишком ли высокая цена?
Как, ты платить согласна?.. Видит Бог,
Тебя я отговаривал, как мог.
Но, видимо, судьбу не обмануть.
Тогда все то, что я сказал, забудь.
Пред совестью своей теперь я чист.
Я сам уже семь лет как толкинист.
У нас тусовка... Да, по четвергам...
Да, в основном гитара, треп и гам.
Придешь? Ну, мне пора уже. Пока!
Тьфу, пятый раз у этого лотка!

Наш ямб, назло невзгодам, пятистопен…
Скорее «нет», чем «да», но всё возможно…
Ну, вот вы и знакомы. Это грабли…
Наш «брудершафт» немного затянулся…
Бежать за пивом помешали ноги.
Всей правде обо мне прошу не верить.
И все б сбылось!... Но зазвонил будильник.
Кругом такое!.. Хоть иди участвуй.
Что исправлять! Меня уже родили…
Лень продолжать. Пусть будет одностишье...
Просторы подозрительно бескрайни...
Того гляди, в веках меня прославят...
Нет-нет! Не нужно кошку в центрифугу...
Мы все порой участвуем в массовках...
Вам, кроме как на мне, нельзя жениться...
Я всех умней, но это незаметно.
Упал кирпич на голову. К чему бы?
Не стойте на пороге. Выходите!
Склероза нет, давления и пульса.
Как жестко спать на офисном столе!
Верна троим. Но не предел и это.
На всех жениться - паспортов не хватит.
Я проверялcя. Вы больны не мною.
Я, бл###, в душе ужасный матерщинник.
Кто третий лишний - выясним в процессе.
Ты, как всегда, чертовски адекватен…
Уж лучше размножаться, чем плодиться…
Дурак! Набитый! Но набит - не Вами!
А ты подумал, прежде чем подумать?
Борись с собой - и горе побеждённым!
Желаю пасть, но - с честью! Можно с Вашей...
Глухонемой слепому не советчик!
По-моему, мы где-то не встречались?
Вы - просто чудо! Я не верю в Вас!
Какая прелесть! Это ваши ноги?
Ребенок мой. Хотя подпорчен школой...
Давно хочу спросить: кормить-то будут?
Он, словно Карлсон, обещал вернуться…
Придется мне быть Вашим идеалом
Сегодня мне мое лицо к лицу…
Последний тост, а дальше – брудершафты…
Стремился ввысь – и вот висит на рее…
Поехать соглашалась только крыша...
Нужна восьмая рифма к слову "жопа"…
Не плюй в колодец - в нём ещё топиться!
«Вся жизнь – театр», но сколько(!) в нем суфлёров...
Чтоб я так жил, как этого хоронят.
О, как необъективны зеркала!
Сегодня плов без мяса. И без риса.
На предложенье проглотить язык не обижаюсь.
Вот это вот зарплата?! Не похожа...
Черт! Мы же не того похоронили!